Любовник поневоле - Страница 23

— Она тут ни при чем, отстань от нее. Дело во мне, ты же знаешь. Алена, прошу тебя, подумай спокойно. Ты ведь на своем опыте знаешь, каково жить с нелюбимым человеком. Я очень хорошо к тебе отношусь и, кажется, доказал это совсем недавно. Но, черт побери, я не намерен жить с тобой всю жизнь. Для меня есть одна любимая и желанная женщина, это моя жена.

— А я? — спросила она жалобно, без обычной агрессии.

— Ты сможешь начать все сначала. Ты молода, красива, у тебя все впереди. Я сделаю так, что ты никогда не будешь ни в чем нуждаться. Подыщу тебе хорошую работу, подарю квартиру — все, что хочешь, милая.

— Другими словами, ты по-прежнему надеешься, что я продам вам своего малыша. Ростовцев, неужели за столько лет ты так и не раскусил меня, не понял, что я не отступлюсь от своего и никогда никому не отдам ребенка ни за какие сокровища. Мне плевать на твои деньги и на все остальное. Пусть ты меня не любишь сейчас, полюбишь потом. Я хочу семью, где ты будешь мужем, а я женой. И хватит мне предлагать мерзкий торг! Смени, наконец, пластинку! Никогда, слышишь, никогда больше не заводи об этом речь. Иначе твоя сучка обо всем узнает и вышвырнет тебя на улицу! Тогда ты приползешь ко мне, да только я тебя не приму!

— Ну хватит! — Он забыл, что обещал себе не волновать ее. Чтобы так — об Ирине! — Мне надоели твои угрозы. Делай что хочешь, дрянь. Только меня ты больше не увидишь!

— А ты не увидишь ребенка! — Она зарыдала громко, в голос.

— Что тут происходит? — Из спальни внезапно вышла сестра Алены, Алла. — Павел, неужели ты не понимаешь, что ее нельзя нервировать? Что сделано — то сделано, но сейчас ее надо беречь.

— А со мной можно делать что угодно, да? Лапшу на уши вешать, дурить, обвести вокруг пальца, как лоха, а потом поставить перед фактом. Так, что ли?

— Меня это не касается. Я знаю одно: нельзя доводить до исступления женщину на шестом месяце беременности. Пусть она родит — там разберетесь. Я думаю, тебе лучше не приходить, раз ты этого не понимаешь.

— В таком случае можешь сама платить за эту квартиру и содержать свою сестру. А меня больше не ждите.

Он взял дубленку и вышел прочь, захлопнув дверь. Не хватало еще выслушивать сентенции от сестрицы! Небось вместе план составляли. Пусть теперь подумают, как быть дальше. Лишь бы все обошлось с ребенком, но подумать им не мешает. В глубине души, однако, он сознавал, что Алла права. Но был доволен, что повел себя решительно. Конечно, он не оставит ее без денег, но по крайней мере иллюзий у сестричек будет поменьше. Призадумаются, прежде чем права качать.

Когда он уже подъезжал к дому, зазвонил мобильный. На определителе был Аленин номер. Он помедлил немного, потом ответил.

— Паша, это я. — Алла говорила спокойно. — Извини, я, может, была не права. Но очень тебя прошу — дай ей спокойно родить. А потом, обещаю, я сделаю все, чтобы она от тебя отстала. Но, пожалуйста, не предлагай ей продать ребенка, это же подло, пойми. Редкая женщина пошла бы на это, а для Алены это еще и часть тебя, и, возможно, единственный ребенок в жизни. Как же ты этого не понимаешь?

— А то, что она со мной делает, не подло? — Он понимал, что она права и сейчас не время разбираться, тем более с сестрой.

— Я отговаривала ее, как могла, поверь. Но она словно с ума сошла на почве любви к тебе. Да, наверное, и сошла. Она как больная, пойми. Оставь ее в покое, дай родить. А там посмотрим. Прошу тебя, не оставляй ее.

— Хорошо. Передай только, что я не смогу приходить так часто, как ей хочется. Я очень занят, да и, извини, не горю желанием видеть твою сестрицу. Деньги получите в понедельник. Привет.

Он отключил связь. Алла права в том, что вопрос надо решать после. Права и в другом: глупо было надеяться, что Алена отдаст ему ребенка после того, как решилась на такой обман. Ему следовало помнить, что она никогда не была меркантильной. Деньги, конечно, интересовали ее, но не в первую очередь. Поэтому расчет на ее алчность изначально был неверен. Надо найти другое решение.

А пока просто не стоит туда ходить. Он будет звонить, давать ей деньги, но не более того. Надо успокоиться, собраться, побольше работать, почаще бывать с женой. В конце концов, осталось всего-то два с половиной месяца. Два таких долгих зимних месяца с половиной весеннего…

11

Новогодние праздники они провели буднично и спокойно, как никогда. Павел опять заикнулся было о поездке, но Ира сразу пресекла его. Все их друзья разъехались, и они встретили Новый год дома, вдвоем, тихо и спокойно. Нанесли визит вежливости ее матери и его сестре. Все остальное праздничное время сидели дома — каждый в своем углу. И это было так странно для обоих, но они ничего не могли поделать с той отчужденностью, что постепенно заполняла пространство между ними, оттесняя куда-то в глухой угол любовь, привязанность и былую искренность.

Ира постоянно подавляла в себе жгучее желание подойти к мужу, прижаться щекой к его лицу, заглянуть в глаза и спросить, наконец, прямо: почему? Что толкнуло его на этот шаг — только ли желание иметь ребенка? Что это за женщина и что связывает его с ней? Что он собирается делать дальше — ведь если верить ее телефонному осведомителю, до родов остается неполных три месяца?

Вопросов набиралось множество, но ответов она не находила. И если вначале ее останавливала только боязнь потерять мужа, то теперь к этому примешивались ревность и уязвленное самолюбие: он живет с другой женщиной и бессовестно лжет Ирине, заставляя ее мучиться от неизвестности и страдать. Стоит ли он того — может, плюнуть и уйти, разрубив этот узел за него? Пусть катится к чертям со своей любовницей, она уж себе найдет кого-нибудь получше!