Любовник поневоле - Страница 34

Мотив. Вот с чего надо начинать: кому нужно было убивать Алену? Неожиданно Ира вспомнила, что у убитой был муж. Почему бы не допустить версию мести со стороны ее супруга — выглядит весьма правдоподобно. Ведь она, по сути дела, бросила его, предпочтя другого мужчину и родив от него ребенка. Что это за человек — муж Алены, почему этот бравый майор забыл о нем? Надо сказать об этом адвокату.

И значит, надо работать не только с Аллой — Ира не особенно верила, что раздавленная горем сестра убитой может помочь Павлу, — но и с майором Гореликом. Почему-то ей хотелось доверять этому следователю, хотя она не обольщалась на сей счет: мент он и есть мент. Ему небось хочется поскорее отрапортовать о блестящем раскрытии тяжкого преступления. Однако если найдется настоящий убийца, майор, возможно, будет доволен. Только доказательства должны быть очень веские, в противном случае ее никто и слушать не захочет. Что ж, посмотрим, что скажет адвокат.

Придя домой, Ирина первым делом спрятала кое-что в надежное место. Придет время — и этот предмет может сделать решающий «выстрел». Надо только не ошибиться в выборе момента, чтобы попасть в цель.

15

Андрей Горелик был достаточно опытным следователем, чтобы сразу засомневаться в виновности Павла. Но при этом понимал, что опираться можно только на факты, ибо чужая душа — потемки и доверять собственным ощущениям следователю надо в последнюю очередь. В этом деле было столько же улик против Павла, сколько и спорных моментов. С другой стороны, эти спорные моменты при желании можно обойти без особого ущерба для обвинительного заключения. Главное — налицо был мотив преступления.

Однако только из стремления раскрыть дело по горячим следам он не собирался подводить подозреваемого под столь серьезную статью, грозящую длительным сроком тюремного заключения. Он бы с удовольствием разобрался в этом деле, чтобы действительно найти преступника либо более убедительно доказать виновность Павла — так, чтобы ни у кого больше, включая его жену, она не вызывала сомнений. Но начальство потребовало быстро довести очевидный случай до логического конца. Его заверения в том, что в деле есть обстоятельства, которые суд может не принять и отправить на доследование, остались без внимания.

Несмотря на выходной день, к одиннадцати часам он поехал к Алле Бельской — той не с кем было оставить ребенка, чтобы прийти самой. Этому разговору Андрей придавал важное значение: вчера Бельская была не в себе, постоянно рыдала, могла в таком состоянии наговорить лишнего или, наоборот, что-то забыть. Он рассчитывал, что сегодня она будет спокойнее и разговорчивее. Алла встретила ее с ребенком на руках. Девочка нервничала без материнского молока, не хотела есть из бутылочки.

— Давайте выйдем во двор, — попросила она. — На воздухе ребенок заснет, и мы сможем поговорить.

Я как раз попросила мужа утром съездить и привезти коляску. Сама не смогла поехать туда. — Она судорожно всхлипнула, но сдержалась.

Майор помог ей спустить коляску. Во дворе было пустынно, и они сели на лавочку под тенистым деревом. Машенька вначале похныкивала, но потом заснула.

— Не знаю, что я буду делать с ребенком, — поделилась Алла. — Всю ночь девочка не спала, искала грудь. Ну да это ладно, привыкнет. Но у меня сейчас экзамены в школе, потом, правда, отпуск, а вот что буду делать в сентябре — не знаю. Да и ответственность такая. Горе, горе-то какое… Аленушка моя…

Она тихо заплакала. Андрей подождал, пока Алла успокоится, понимая, что разговор неизбежно будет прерываться скорбными паузами.

— Слушаю вас. — Женщина наконец взяла себя в руки.

— Алла Анатольевна, я прошу вас рассказать мне обо всем, что вы знаете о взаимоотношениях вашей сестры с Павлом Ростовцевым. Потом уже по мере необходимости я задам вам вопросы. Прошу учесть, что все сказанное вам потом надо будет изложить в письменном виде.

— Хорошо, я постараюсь. Павел и Алена были однокурсниками. Но не только. Практически все пять лет студенческой жизни они прожили вместе — в буквальном смысле слова…

Она говорила как будто в никуда, вспоминая прошлое своей погибшей сестры. Это было не так давно, всего десять лет тому назад, но сейчас, со смертью Алены, все разделилось на «до» и «после», хотя пока Алла не осознавала этого. Потрясение было еще слишком свежо, чтобы стать реальностью.

— Аленка никак не могла смириться с разлукой с Павлом. Ей казалось, что жизнь остановилась. Она пыталась начать все сначала, с другим человеком, но я же видела, что она совершает насилие над собой. Это была какая-то роковая любовь. Вы знаете, мне на ум все время приходит строчка из «Ромео и Джульетты»: «Таких страстей конец бывает страшен…»

Майор улыбнулся: в наши дни редко кто цитирует Шекспира. Словно отвечая ему, Алла продолжала:

— Я работаю учительницей литературы, потому, наверное, иногда мыслю литературными образами. Так вот, Алена была просто помешана на Павле. Все те годы, что она провела без него, были попыткой прийти в себя после разрыва, чтобы жить дальше уже без него. Но у нее ничего не получалось. Свой план она вынашивала долго, года два. Все это время следила за Павлом, ни на день не упуская его из виду. Если бы хоть на мгновение засомневалась, что он любит свою жену, не задумываясь вмешалась бы. Но она постоянно убеждалась, что он счастлив, что ей нет места в его жизни, более того — он давно забыл ее.

В ней боролись гордость и самолюбие с безумной страстью, против которой она была бессильна. Постепенно это перешло в нечто маниакальное. Не подумайте, что она была сумасшедшей, — Аленка была замечательным человеком, очень добрым, отзывчивым… Господи, я уже говорю «была»…